Интересное

Развитые страны также не стали богатыми сразу. Для этого потребовалось много лет. Даже небольшие различия в темпах развития в течение времени превращаются в огромную разницу. К примеру, в 1909 году века жители Аргентины были на 50% богаче граждан Италии, и в 2.8 раза богаче японцев. Сейчас в Аргентине наблюдается примерно двукратное отставание по уровню жизни от названных стран, потому что экономический рост у них был крайне низким.

Разница в темах развития касается не только стран, но и регионов. Пройдет много лет, одни регионы станут богатыми, другие отстанут. Очень хотелось бы, чтобы Пермский край не оказался в хвосте поезда экономического роста, как это случилось с Аргентиной.

В чем причина успехов? Экономисты давно бьются над этим вопросом, и, кажется, что-то могут объяснить. Еще в 18-м веке Адам Смит показал, что успех экономики определяет желание людей получать прибыль, то, что экономисты называют «стимулы». Открытый рынок творит чудеса «невидимой рукой», мгновенно наполняя полки. Спрос рождает предложение.
Мы живем в рыночной экономике и едва ли можем потребовать от частного бизнеса «делайте больше и лучше». Бизнесмены должны сами этого захотеть. Означает ли это, что власти просто ничего не надо делать? Ответ – да. Но самое главное, власти нужно не мешать работе рынка, открытой конкуренции.

Но открытость экономики не дается просто так. Рынок жесток, некоторые бизнесы не выдерживают давления конкурентов и теряют долю продаж. В худшем случае – банкротятся. Поэтому бизнес не любит конкуренцию, пытается оберегать свою «поляну» от чужаков. Патенты, бренды, лояльность потребителей (например, к Apple) – это способ максимизации прибыли. В идеальном случае – иметь монополию (Стандард Ойл Рокфеллера).

В погоне за прибылью бизнес естественным образом смыкается с властью. Войдя во власть, можно создать барьеры на пути возможных конкурентов. Но тогда стимулы для инноваций и увеличения производительности исчезают. Зачем пытаться продавать дешевле, если и так покупают?
Так что открытость рынка - это не все, нужны политические институты, которые не позволили бы одним подмять под себя власть и экономическую ренту. В 2012 году два профессора Асемоглу из MIT и Робинсон из Гарварда выпустили книгу «Why Nations Fail». В ней убедительно доказывается, что успешные страны - лишь те, которые кроме открытой экономики имеют открытую политическую систему.

Идеи книги противоречат распространённому мнению, что есть более удачная модель развития - это авторитарная модернизация. Например, такая как была в СССР 30-х по 60-е или в Китае с 1980-х по настоящее время. Но авторитарная модернизация обречена на провал. Нет ни одной страны с закрытой политической системой, которая достигла вы высоких показателей дохода на душу населения.

Открытая конкуренция, связанный с ней экономический рост означают, что будут победители и проигравшие. Тот, кто смог заработать, будет предъявлять свои права на власть (вспомните, как захотел власти Ходорковский). А у власть предержащих возникнет желание лишить новых претендентов силы, вдобавок к желанию сохранить собственную ренту. Тут недалеко до отъема собственности (ЮКОС), и затем, до остановки экономического роста, если этот отъем станет массовым. Власть может предпочесть не плодить претендентов и строить государственный капитализм. Этот путь проходила Аргентина с госкапитализмом и СССР с социализмом.

Но вернемся на региональный уровень. То, что работает на уровне страны, работает и на местах, где тоже есть власть, хоть и не столь могущественная, как федеральная. В Пермском крае не все гладко с созданием ровного конкурентного поля. И вряд ли можно назвать открытой политическую систему.

Вот несколько неудобных вопросов. Почему в крае нет магазина Ашана или ИКЕА? Ответ очевиден, если вспомнить, что пара прежних глав региона имели интерес в розничном бизнесе. Другой неприятный вопрос – почему в крае возводится жилья меньше, чем в России в целом или в других регионах в пересчете на душу (см. график)? Вероятно, потому что чиновники получают ренту совместно с девелоперами, ограничивая число возможных участков и зарабатывая на подключении к инфраструктуре. Злые языки поговаривают, что после продажи розницы предыдущий губернатор планировал вложить деньги в девелопмент в Перми.

Что получают пермяки? Меньше нового жилья и по большим ценам. Цена квадратного метра включает ренту чиновников и связанного с ним бизнеса. Есть оценки, что это 20-30%.
В результате регион в целом отстает в росте. Федеральные девелоперы направляются свои капиталы туда, где строить можно легче. Например, в Татарстан. А Ашан открывает магазины там, где ему местные чиновники позволяют это сделать. Например, в Екатеринбурге.

Бизнес и власть всегда смыкаются. Чтобы Пермский Край рос, нужны условия, чтобы эта смычка не переходила разумные рамки, и не превращалась в закрытый распил местных рынков.
Может быть, Пермскому краю повезло, что на пост губернатора назначен В. Басаргин, варяг, не проросший местными бизнес-интересами. Будем следить за его деятельностью. Жаль, что В. Басаргин появился случайно, был «ниспослан свыше». А не выбран жителями в открытой системе выборов.
А еще нужна открытость, подотчетность и регулярная сменяемость. Только тогда рынок заработает на полную силу, темпы роста экономики поднимутся. А регион через много лет станет процветающим.